«Арабские сказки» — так выразил свое отношение к Лицейскому театру народный артист СССР Михаил Ульянов, осматривая его во время февральского визита в Омск. И Виктор Владимирович Гульченко, известный театральный деятель, критик и режиссер, не так давно возглавлявший Академический театр, будучи в гостях, тоже отметил замечательную атмосферу настоящего театра.

Пять  лет  назад  возник  этот  удивительный  и  ни   на  что  не  похожий  организм  под     названием Лицейский театр. И в начале было слово, — и сказано оно было в лицее (школа № 66): «Хотим школьный театр». А что за время было? Вспомните, пожалуйста.  Институты превращались в академии и университеты, школы в лицей и гимназии. И обу­чать детей бросились вся­ческим искусствам: и шах­матам, и танцам, и музыке, и, конечно же, — искусству театра, наиболее полно влияющему на развитие ребенка. И чуть позже началась «арабская сказ­ка», точнее, сибирская, когда в лицей пришли преподавать пять арти­стов Академического те­атра драмы, из которых четверо — заслуженные артисты России. Дальше — больше, трое из этих  пятерых ушли из театра совсем… в педагоги дополнительного образования. Подобное можно сравнить с пере­ходом, скажем, действующего летчика из от­ряда космонавтов в кружок планеризма. Правда, при лицее имелось старенькое, обшарпанное двухэтажное здание, а у новоис­печенных педагогов дополнительного обра­зования имелось неукротимое желание со­творить   настоящий,   про­фессиональный детский те­атр. И у директора школы, и у властей города, которые взяли на себя все финансовые расхо­ды, и, главное, у художественного руководите­ля театра, заслуженного артиста России Ва­дима РЕШЕТНИКОВА, с которым мы сейчас беседуем в просторном кабинете нового, ско­рее напоминающего пасхальное яйцо или иг­рушечный храм, театра. Если чего-нибудь желаешь по-настоящему, оно обязательно слу­чится.

• Так чем же отличается Лицейский те­атр от прочих?

— А люди у нас работают себе на  радость и зрителям в удовольствие, работают, пока есть «праздник души». И знают, что — кончится этот самый праздник, никто, так ска­зать, не будет их бить «ногами по голове и    душить подушкой». У них всегда есть возможность выбора. И люди сюда приходят, как правило, не потому что им идти некуда, а по зову души. Все же настоя­щие театры возникли в любви, в творчестве и в свободе. А теперь оглянись вокруг и ска­жи, много ли у нас те­атров, живущих так?

— Отличный воп­рос, пусть каждый причастный  к театру  человек ответит на него сам.

— Правда, смотри, если в каком-либо су­рово-профессиональ­ном театре выпуск спектаклей поставлен на поток, если артист идет на службу с тяжелым вздохом и опу­щенными плечами, а выходит: «Слава Богу, за­кончилось», — то, хочешь не хочешь, все это сказывается на энергетике его творчества. А там, где идет использование артиста до са­мого последнего предела, где нет настоящей творческой атмосферы, там и энергетика спек­такля черная.

— Самодеятельный театр, говорят, до­стигает вершины к своему пятилетию и поти­хоньку угасает. Профессиональный театр жив одним поколением: уходят лидер и сформированные им актеры — и театр начинает рассыпаться. Лицейский театр, такое очень тонкое соединение любительства и профес­сионализма, живет уже пять лет.

— Правильно, пять, и рассыпаться не собирается. Конечно, нужно следить за тем, есть динамика или нет. Давай глянем: в ре­пертуаре шесть спектаклей и на подходе еще два. За 1998 год мы сыграли 162 спектакля, хотя план был 95. Билетов продано 16 440. План — 12 тысяч. Это голые цифры. На дет­ские спектакли билеты проданы на два ме­сяца вперед. Притом к нам, как обычно при­нято в театрах, «школами» не ходят. Уполно­моченные пробовали было водить зрителей классами — и мы с ними быстро расстались. Сейчас больше 10 человек из одной школы, к тому же сидящих в разных местах, не быва­ет. А когда эти «могучие кучки» рассыпаны по залу — нет возможности превратиться в ста­до, и дети начинают нормально воспринимать спектакль. Театр не может быть нейтраль­ным, он творит или добро, или зло. Хочешь ты этого или нет, театр — ору­жие, которое воздействует на психику чело­века и может привить ненависть к искусству. А хотелось бы совершенно противополож­ного.

— Ладно, в театре сплошь молодые, кра­сивые, светлые люди, да? Но ведь в пьесах есть еще возрастные роли. Как тут быть?

—  Скажи мне,  кого в театре всегда – не хватает? Правильно, молодых артистов. А у
нас окончат школу уже обученными. Ну и что, если  по прошествии времени кто-то уйдет в другую профессию, место займут следом идущие.  Такая  вот  «проточная  вода»  — это  же постоянная молодость театра и свежесть восприятия мира. Это ведь передается зрителю! Пусть они меньше умеют, но зато эмоциональ­но зритель получает значительно больше. А театр для  чего? Для умствований?  Или  все-таки для чувств? Да какая мне разница, что оканчивали актеры, если зритель после спектакля     выйдет  светлее лицом  и  добрее  к людям! Да, у нас нет пожилых актеров и появятся ли они  — не знаю. Зато есть чистая энергия  молодости.

Сегодня у нас получают зарплату 12 ак­теров. Это те, кто «тянет» репертуар. Все ос­тальные — любители. Если кто-то из этих 12 человек «осядет» в театре, пусть даже не все (не всегда же будет актерская зарплата та­кой смешной!), то это будет хорошее, крепкое среднее звено. Да плюс к ним всегда яркая, талантливая молодежь! Какой театр от та­кого откажется?

• Кроме актеров, профессионалов и любителей, есть еще и театральный клуб?
• Такая классная вещь — этот клуб любителей театра. Что они там делают?    Читают стихи,  поют, изучают театральное наследие, репетируют, просто разговаривают о жизни  и  при этом  постепенно  раскрывают свои  совершенно  разнообразные таланты. Сейчас в клубе 70 человек, мы же никого не выгоняем. И все спектакли у нас обслуживает клуб. Они и в раздевалке, и программки продают, и зрителей рассаживают. Все молодые, красивые, улыбающиеся. Они никому и ничем не обязаны и тем не менее делают доброе и значительное для театра дело.

Сергей Тимофеев

«Нос», 4 марта» 1999 г.

Голос из зала:

«Из всех омских театров я особенно выделяю Муниципальный Лицейский театр. Сама его атмосфера располагает к доверию. Маленький, уютный – я его очень люблю. На сцене играют молодые ребята: талантливые и искренние. Наверное, они бы никогда не собрались вместе, если бы не Вадим Станиславович Решетников – художественный руководитель…»

Ирина САМОТУГА, 16 лет, Омск

(Из читательских ответов на нашу анкету «Мы и театр»)