Когда их жены отказываются вести домашнее хозяйство, воспитывать детей, уходят в монастырь и (о, ужас!) не исполняют супружеского долга!

Правда, в пьесе «Мужской воп­рос», которую под занавес те­атрального сезона давали в Лицей­ском театре, дамы скрываются за воротами Парфенона, дабы переж­дать, пока их мужья не прекратят воевать.

На написание лихой солдатской комедии («Только для взрослых!» — указано на афише) актера театра Олега Малицкого вдохновляли по­очередно Аристофан и главный ре­жиссер Лицейского Вадим Решет­ников. У первого новоиспеченный драматург позаимствовал «веч­ную» тему: кто, как не женщины, сможет остановить обезумевших от войны мужчин? Второй подсказал любопытную идею — осовременить пьесу с помощью молодежного жар­гона, языка улицы.

Тем, кто впервые слышит имя Аристофан или успел слегка подза­быть его бессмертное творение «Лисистрата», спешу напомнить краткое содержание. Греческие женщины устали от многолетней войны между Афинами и Спартой, которую ведут их мужья. Вместо того чтобы сеять рожь и собирать оливки, мужчины бренчат латами и дырявят друг друга мечами. До жен и детей им нет никакого дела. Гете­ры и те жалуются на отсутствие мужского внимания. И тогда изму­ченные дамы под предводитель­ством пылкой Лисистраты дают клятву не исполнять супружеского долга до тех пор, пока их мужья не одумаются. Они уходят в Парфе­нон, на вершину Акрополя, попут­но прихватив с собой казну, чтобы мужчины больше не тратили денег на оружие. А спустя несколько ме­сяцев, не выдержав пытки воздер­жанием, соскучившиеся по женс­кой ласке воины выбрасывают бе­лый флаг, и довольные жены зак­лючают их в свои объятия.

О том, что на сцене не стопро­центный Аристофан, а лишь его вольный перевод, зритель догады­вается уже по декорациям: храм именуется ПАRfяNON, на его стенах начертаны неприлич­ные надписи типа «Kinesий -лох», «Ofradita — дура». Даль­ше — больше: афинянки со спартанками ругаются, как ка­кие-нибудь студентки-оторвы на крыльце родимой общаги, а потом вместе скрепляют клятву вином, разлитым в пластиковые полторашки из-под пива. Размалеван­ные гетеры-медсестры в прозрач­ных белых халатиках тщетно пыта­ются реанимировать павшего на поле боя грека, а вот и сами греки, больше похожие на спецназовцев, чем на древних воинов, посмеива­ются над своими товарищами, ко­торых скосил недуг воздержания. К слову, этот недуг в пьесе олицет­воряют разноцветные надувные шарики с бантиками, кокетливо выглядывающие из-за поясов акте­ров.

Вообще, костюмы к спектаклю, придуманные художником Еленой Мельниковой, заслуживают самых высших похвал. Несокрушимый дух мужественных спартанок визуаль­но «подкрепляется» кроссовками и молодежными рюкзачками, изяще­ство афинянок подчеркивают вы­сокие каблуки и весьма откровен­ные наряды.

Комедия делится на несколько частей, каждую из которых предва­ряет выход очаровательной полу­одетой гречанки с табличкой. На табличке — название эпизода: «Осада», «Клятва», «Позорище» или «Апофигей». И пока девица крутит бедрами, автор-коммента­тор по-быстрому объясняет несве­дущему зрителю, чем Парфенон отличается от Акрополя или что такое катарсис и почему он возни­кает. Спектакль смотрится на од­ном дыхании, как спортивно-раз­влекательное шоу (не зря же его автор — спортивный ведущий!) с лег­кими потасовками, красиво сре­жиссированным мордобоем и зах­ватывающей love story.

Репетиции «Мужского вопроса» длились два сезона, и вот наконец долгожданная премьера. Теперь уже в новом сезоне зрители уви­дят блестящую игру Натальи Дем­ченко, Анастасии Максименко, Ли­дии Точиловой, Игоря Мельникова и новых актеров Лицейского.

Оксана Дубонос

«Четверг», 23 июня 2005 г.