Лай собак, отрывистая немецкая речь. Где-то на генетическом уровне это вызывает тревогу и желание сжаться в комок. А потом через зал на маленькую сцену выбегут люди в серой одежде с порядковыми номерами на груди. И лай, и лающие выкрики усилятся до боли в ушах…

Свой юбилейный 15-й сезон му­ниципальный драматический Лицей­ский театр начал с премьеры спекта­кля «Альпийская баллада» по повести В. Быкова, уже триумфально показан­ном на XXI Международном фестива­ле в Гренобле. Французы, в чьей гене­тической памяти тоже жива Вторая мировая война, восприняли историю о «трех огромных днях любви, побега и невыразимого счастья» с высоким градусом сопереживания.

Им удалось бежать из концлагеря — маленькой веселой итальянке Джу­лии (Мария Токарева), русскому пар­ню Ивану (Евгений Точилов) и сумас­шедшему немцу без имени (Александр Серов). Курортные Альпы встретили их режущими босые ноги камнями, серыми отвесными стенами, на кото­рые надо карабкаться, обдирая руки. Позади остаются выстрелы, немец­кие окрики, и как заклинание звучит: «Только бы не с собаками!»

Черная и белая фигуры без лиц ритмично двигаются под зловещую и величественную музыку Карла Орфа. Зло и Смерть. Они же — люди сцены, пере­ставляющие два острых серых помоста так, что из удобных тропинок они превращаются в не­приступные скалы. Оформление сцены удиви­тельно лаконично и в то же время впечатляюще (браво художнику-декоратору Ольге Кипятковой!), актеры демонстрируют прекрасную фи­зическую подготовку, выполняя почти каскадерские трюки.

В бредово-тревожном сне Иван бесконечно убивает огромного фашиста, а Джулия танцует со Смертью. В реальности — вновь мучительный «марш-марш» по горам и наивный щебет глу­пой девчонки: «Моральманто я коммунисте!» «Моральманто не считается, — резонно обрыва­ет ее Иван. — Считается, когда дали книжку». По­том протягивает отнятую у местного австрийца куртку: «Куртка у тебя есть — манто не жди». И делится хлебом, который Джулия будет выби­рать из его пальцев, как воробышек.

Он не сразу разглядит ее огромные карие гла­за, длинную шею, выгодно подчеркнутую корот­кой стрижкой. Но — разглядит. И подарит ей бу­кет васильков и алых маков, так контрастирую­щих с серым фоном каменного мешка. А потом любовь накроет их подобно горной лавине. Сму­щаясь от счастья, она назовет его своим марито, и, как глухари, они забудут об опасности. «Вез­де, где мы будем жить, будет много-много сча­стья. Мы БУДЕМ жить, Иван?» Автоматная оче­редь. Смерть. И новая жизнь, которую спасшая­ся Джулия унесет в себе.

Обсуждать актерскую игру не хочется — ее здесь просто нет. В хорошем смысле слова. В спектакле все по-настоящему: смех, слезы, боль, любовь, раны и даже грязь, размазанная по ли­цам. Ощущение подлинности происходящего не покидает ни на минуту. Просто удивительно, как молодым актерам удается достичь такой степени достоверности. Причем так близко — на расстоя­нии вытянутой руки. «Пропустить через себя эту важную тему — тему войны — было чрезвычайно сложной задачей. До конца оставалось ощуще­ние неподъемной глыбы, и мы шли к премьере с одним и тем же вопросом: что из этого получит­ся?» — говорит постановщик спектакля художе­ственный руководитель театра Сергей Тимофе­ев. Получилась история любви на фоне большой войны. Маленький эпизодик во вселенском собы­тии, ставший вдруг больше и важнее последнего. Для двоих людей. А теперь — и для нас с вами.

Эльвира Кадырова

«Труд-7», 14-20 октября 2009 г.