Двенадцать человек задумали поиграть в театр, избрав для своих игр пьесу Эдмона Ростана «Шантеклер». Но это была не простая игра. Это был вызов. Кому? Судьбе пьесы. Театру. Самому Ростану. Ведь ни одна «игра» с «Шантеклером» еще не оканчивалась победой. Все попытки воплотить пьесу на сцене оказывались неудачными.

Парадокс. Ни одному художнику до сих пор не удалось поставить спектакль о судьбе художника. У всех на слуху попытка московского театра «Сатирикон» под руководством Кон­стантина Райкина. Райкин сделал яркое шоу, но даже он признается, что не доволен своим «Шантекле­ром».

Ростан написал аллегорическую пьесу о петухе, который верит, что своим пением зажигает зарю. В этом он видит свое предназначение. Ка­жется, что картины из жизни птичьего двора с его суетностью и сиюминут­ными интересами созданы автором специально для того, чтобы мы,

люди, смогли взглянуть на самих себя со стороны. Заслуженный артист России Александр Гончарук вместе с 11 актерами Лицейского театра ис­пользовал эту литературную основу, чтобы поговорить о самом дорогом для них — о театре. Они пытаются от­ветить на непростой вопрос: каким должен быть театр? Наверное, клас­сическим. Или нет, лучше авангард­ным. А какой он сегодня? Его вид и содержание определяются потреб­ностью публики. Эротическая мелод­рама с пикантными подробностями, незатейливая клоунада, чтобы не загружать мозги, или легкий мюзикл. Театр разнолик. У него огромное ко­личество масок, которые скрывают его истинное лицо. Все это — театр внешних эффектов, театр «потреби­тельский», не отягощенный смыслом, театр для глаз. Но есть и другой — те­атр для сердца, тот, что питает дух и дает силы жить. Каждый зритель вы­бирает свое. А неумолкающие споры представителей разных направле­ний и теорий бесполезны и на самом деле напоминают пестрое птичье ку­дахтанье.

• Мне очень хотелось, чтобы в ре­зультате нашей игры в театр у зрите­ля родилось ощущение чистоты, наступил миг откровения, — рассказы­вает режиссер Александр Гончарук. -Антонен Арто говорил, что зритель на спектакле должен претерпеть не­кую «операцию», опасную не только для ума, но и для плоти, получить «ожог души». Театр необходимо вос­принимать сердцем, чтобы в челове­ке проснулось нечто важное.

Насквозь пропитав «Шантекле­ра» метафорами, Гончарук попытал­ся соединить в одном спектакле площадной театр и клоунаду, мю­зикл и кабаре, элементы кукольного театра и театр ассоциаций, задей­ствовав всего 11 актеров (главные роли исполняют Евгений Бабаш, Вениамин Скосарев, Наталья Мельни­кова, Юлия Швец).

— Работая над «Шантеклером», я убрал практически половину персо­нажей, присутствующих в пьесе, -поясняет Гончарук. — Мне кажется, что этот спектакль рассчитан на не­большое число актеров, которые мо­гут играть образами Ростана. Что та­кое игра? Это возможность изменить себя. Я иногда ловлю себя на мысли, что в жизни что-то складывается не так, что я, возможно, ориентируюсь не на те ценности. Но когда я начи­наю играть в театр, то понимаю, что он делает меня лучше, богаче, раз­нообразнее.

Наблюдая мир, Шантеклер на­слаждается его красотой, ведь вдох­новение для песни ему дает сама природа. Он создан для творчества, и в каждое свое «кукареку» вклады­вает всю душу, веря, что он необхо­дим миру. Безумец и гений одновре­менно. Художник. Творец.

— Не стоит бояться, что кто-то уже ставил спектакль на эту тему, — гово­рит Гончарук. — Нужно просто очень сильно заболеть материалом и де­лать свое дело честно.

Стоит заметить, что Константин Райкин знает об омском «Шантекле­ре». Его очень удивила трактовка Александра Гончарука, и он с нетер­пением ждет кассету со спектаклем. К тому же режиссеры знакомы друг с другом. Теперь у них появилась но­вая тема для творческого диалога, и, возможно, результаты его окажутся неожиданными.

Валерия Калашникова

«Московский Комсомолец», 3-10 ноября 2004 г.